Политику государства в отношении религии и церкви в советский период нельзя воспринимать однозначно как на протяжении всей этой исторической эпохи, так и в её отдельные периоды. Политика эта менялась от ярой атеистической и насильственно безбожной, до веротерпимой на протяжении всего периода существования СССР. Несмотря на то, что в течение всей истории Советского Союза атеизм как мировоззрение культивировался и поддерживался властными структурами и партией.
Начальный период истории СССР был тяжёлым временем не только с политической и социально-экономической точки зрения. По русской культуре также был нанесён тяжелейший удар, выражавшийся в уничтожении и всяческом притеснении представителей интеллигенции, вынужденной эмиграции научной и культурной элиты, подрыве духовной базы народа через отрицание исторического прошлого, насильственном атеизме, репрессий в отношении представителей Русской Православной Церкви, уничтожение храмов.
Отношения Советского государства и церкви в 20-30-е годы ХХ века базировались на желании новой власти «вырвать» из сознания народа православную веру. Стоит отметить, однако, что гонениям подвергались не только представители Русской Православной Церкви. Насильственный атеизм и политика его культивирования в массы коснулась представителей всех религиозных конфессий без исключения, но основной удар наносился именно по Православию.
Декретом Совета Народных Комиссаров в 1918 году церковь отделялась от государства, а школа – от церкви. В том же году специально учреждённые органы приступили к ликвидации административно-управленческих структур Русской Православной Церкви. По завершении Гражданской войны в 1922 году был издан Декрет об изъятии церковных ценностей. Издание журнала «Безбожник» и учреждение организации «Союз воинствующих безбожников» в 1920-е годы стало очередным шагом атеистической пропаганды.
Общим результатом политики СССР в отношении церкви в 1920-30-е годы стало закрытие и уничтожение значительной части храмовых сооружений, а также арест подавляющей части духовенства и епископата Русской Православной Церкви, большинство из которых были расстреляны.
Существенные послабления для Русской Православной Церкви начались в годы Великой Отечественной войны. Вообще, роль И.В. Сталина в отношениях между властью и церковью очень неоднозначна. Известно, что ещё в 1923 году он был инициатором закрытия церквей и арестов религиозного характера, однако, в 1930 году его письмо «Головокружение от успехов» привело к выходу Постановления, обязывавшего прекратить практику закрытия церквей. Общая тенденция в отношениях государства и церкви в 1930-х, однако, не изменилась.
4 сентября 1943 года Сталин пригласил к себе на встречу представителей Русской Православной Церкви: митрополитов Сергия, Алексия и Николая. Результатом этой встречи стало возрождения Патриаршества, ряд послаблений по отношению к церкви со стороны государства. Сталин дал согласие на издание журнала Московской Патриархии, строительство духовной Академии и семинарий там, где они требуются, заверив, что препятствий этому никаких не будет. Именно ему принадлежала инициатива этой встречи, так же, как и шаги к частичному переосмыслению русской истории, искажённой коммунистической идеологией. Начиная с конца 1930-х годов, возвращаются имена русских полководцев, героев, подвиги русской армии, имена князей и царей, радевших за дело укрепления Государства Российского.
Задолго до этой исторической встречи, 22 июня 1941 года Патриарший местоблюститель митрополит Сергий в своём обращении к православным верующим призвал народ встать на защиту Родины. Тогда же он обратился с призывом начать сбор средств в фонд обороны страны. Только по приблизительным подсчётам верующие собрали не менее 300 миллионов рублей.
Учреждение в сентябре 1943 года, после данной встречи, Совета по делам Русской Православной Церкви было направлено на достижение и осуществление взаимодействия между правительством и патриархатом. В 1943 и 1944 годах выходят Постановления об открытии храмов, что приводит если не к резкому возрождению храмовых сооружений, то хотя бы к прекращению их разрушения и началу восстановления. Из ссылок и лагерей начинают возвращаться репрессированные священнослужители.
И хотя кардинального переворота в политике Сталина по отношению к Церкви не произошло, но именно при нём Русская Православная Церковь начала выходить из состояния разрухи. Однако, пришедший на смену «Отцу народов» Н.С. Хрущёв, известный своей «оттепелью», снова ужесточил политику в отношении церкви, оставаясь в этом вопросе гораздо более радикальным и последовательным «ленинцем», хотя исторические условия уже не позволяли ему «развернуться подобно вождю мирового пролетариата»…
В последние десятилетия приобрела популярность версия, что Сталин не только способствовал возрождению Русской православной церкви во время и после войны, но что он был втайне верующим человеком и предпринимал свои шаги не только по практическим соображениям, но и исходя из внутренних убеждений.
Сторонники этой версии любят опираться на тот факт, что Сталин в молодости был семинаристом, и утверждают, что он не до конца изжил из себя ту веру, которая двигала его желание стать священником. Насколько эта легенда соответствует действительности?
Многие современники утверждали, что мать Сталина настаивала на его карьере священнослужителя и побудила его поступить в Тифлисскую духовную семинарию. По свидетельству преподавателя Московской семинарии в послевоенное время М.Х. Трофимчука, во время встречи Сталина с иерархами РПЦ в Кремле 4 сентября 1943 года вождь СССР будто бы спросил митрополита (будущего патриарха) Сергия Страгородского в ответ на его жалобу: «А почему у вас нет кадров?» Сергий, вместо того, чтобы сказать правду о тысячах священников, сгинувших в сталинских застенках, слукавил: «Кадров у нас нет по разным причинам. Одна из них: мы готовим священника, а он становится маршалом Советского Союза». Сталину понравилась шутка, и он якобы даже прослезился: «Да, моя мама очень хотела, чтобы я стал священником».
По некоторым свидетельствам, Сталин во время войны втайне молился, даже исповедовался и причащался, встречался с блаженной Матроной Московской и т.д. Такие свидетели в один голос утверждают, что Сталин был верующим человеком и лишь идеологические обстоятельства мешали ему открыто объявить об этом.
По мнению некоторых историков, послание местоблюстителя патриаршего престола, митрополита Сергия (Страгородского) к верующим с призывом: «дать отпор немецко-фашистским захватчикам» – было издано с прямого одобрения Сталина. Это воззвание стало распространяться с 10 часов утра 22 июня 1941 года, то есть на два часа раньше, чем с речью о начале войны выступил по радио В.М. Молотов и на одиннадцать дней раньше выступления самого Сталина. В этом они видят признак того, что Сталин уже тогда решил возложить на церковь миссию духовной мобилизации народа на Отечественную войну.
Встречаются также утверждения, что в декабре 1941 года, когда немцы стояли на пороге Москвы, Сталин пригласил в Кремль духовенство и попросил его совершить молебен о даровании победы. Тогда же, по его указанию, был совершён облёт вокруг Москвы на самолёте с Тихвинской иконой Богоматери из церкви близ ВСХВ (ВДНХ). Осенью 1942 года аналогичное действие было проведено в Сталинграде с Казанской иконой Богородицы. Рассказывают и о крестных ходах в Ленинграде, и других подобных акциях, которые совершались по указанию или с санкции Сталина в самые тяжёлые периоды войны.
Резкий поворот в политике Сталина по отношению к церкви связывают обычно с упомянутой встречей 4 сентября 1943 года. Сторонники версии о внутренних личных мотивах, побудивших Сталина пойти на восстановление патриаршества и других церковных институтов, отмечают то, что данный шаг был предпринят Сталиным не в 1941-1942 гг., а когда в войне наступил перелом. Следовательно, считают они, Сталин уже не нуждался в церкви как в инструменте мобилизации народа. Отсюда они делают вывод, что Сталин решил повернуться лицом к церкви только под воздействием собственной веры.
Свидетельства из разных источников о том, что Сосо Джугашвили поступил в семинарию по настояниям матери, подтверждают, скорее, что он лично не испытывал сильного желания стать священником, но лишь исполнял свой сыновний долг. Учёбой в семинарии, как известно, Сосо тяготился, постоянно конфликтовал с наставниками, подвергался дисциплинарным взысканиям, именно тогда увлёкся запрещённой литературой и в конце концов был отчислен за неявку на экзамен.
Впрочем, весьма возможно, что Сталин, как и многие мятежные натуры во все времена, делал различие между верой в Бога и почитанием духовенства. Но даже это уже не согласуется с тем его портретом «покровителя церкви», который рисуют некоторые его нынешние апологеты.
В 1928 году в одном из интервью центральной партийной прессе Сталин заявил: «Надо пожалеть, что духовенство не было с корнем ликвидировано». В 1932 году была объявлена «безбожная пятилетка». К 1 мая 1937 года официально намечалось закрыть все храмы в СССР и ликвидировать духовенство как класс.
Утверждения писателей недавнего времени о молебнах и облётах с иконами в 1941-1942 гг., равно как и о встречах Сталина с православными прорицателями, не подтверждаются надёжными источниками.
Действительно, в 1941-1942 гг. Сталин не занимался восстановлением и укреплением церковных структур. Он в них не нуждался именно в тяжёлый период войны. Церковь была настолько обескровлена сталинскими репрессиями (за один 1937 год было уничтожено 35 архиереев), что не играла заметной роли в духовной жизни СССР накануне и в первые два года Великой Отечественной войны.
Поворот в религиозной политике Сталина стал необходим как раз с началом освобождения западных территорий СССР. За время немецкой оккупации церковь пережила период возрождения. Немцы в практических целях поощряли открытие храмов, закрытых большевиками. Более того, германская армия брала на себя ответственность за возвращение церкви имущества, отобранного советской властью. Перед войной на Украине оставалось всего два действующих православных храма и ни одного монастыря. В конце 1942 года там насчитывалось уже 318 действующих храмов и 8 монастырей, в которых служили 434 священника, 21 диакон, 387 монахов и монахинь. Быстрыми темпами шло возрождение церкви также в оккупированных Белоруссии и Псковщине.
Сталин хорошо понимал, что священники и паства возрождённой в оккупации церкви это антисоветская сила. Ей было необходимо противопоставить свою «ручную» церковь, так как сам факт воскрешения церкви на оккупированной территории показывал, что довоенная атеистическая политика потерпела полный крах. Кроме того, Сталин имел широкие геополитические планы по расширению сферы советского влияния в мире после войны. Здесь церковь (не только РПЦ, но также Армяно-григорианская) могла сослужить хорошую службу. Был Сталин заинтересован пока и в хороших отношениях с западными союзниками, которые наращивали поставки материалов и вооружений, способствовавших скорейшей победе СССР.
Либерализация церковной политики благоприятно вписывалась в контекст нового имиджа СССР с его отказом от «мировой революции» и гимна «Интернационал», роспуском Коминтерна, возвращением многих дореволюционных названий городов и улиц и т.д. О том же, чтобы сделать церковь независимым институтом, как то следовало бы из советской конституции, и речи не шло. РПЦ стала одним из послушных орудий государственной политики в реализации политических планов Сталина.
Андрей Еременко
кандидат культурологии, доцент,
заведующий отделом истории, этнографии и природы КГИАМЗ