Записки великого путешественника

Из школьных лет у многих остались воспоминания о галереях портретов выдающихся учёных, висящих на стенах школьных кабинетов. Особое внимание всегда привлекало изображение мужчины с необычной фамилией: Семёнов-Тян-Шанский. Для многих знакомство с биографией и открытиями этого учёного так и заканчивалось портретом, а ведь Пётр Петрович оставил огромный след в истории российской науки. Откуда же у учёного такая фамилия?

Экспедицию на Тянь-Шань он совершил в 30-летнем возрасте, а на фамилии это “сказалось”, когда Петру Петровичу было без малого 80 лет. Императорским указом 23 ноября 1906 года за заслуги в открытии и первом исследовании горной страны Тянь-Шань к его фамилии “с нисходящим потомством” была присоединена приставка: Тян-Шанский. К этому моменту на счету учёного было множество других изысканий: геологическое исследование о переходных пластах между девонской и каменноугольной системами в Средней России, работы в области энтомологии и ботаники Сибири, Туркестана, Закаспийского края и других регионов. Все свои путешествия Пётр Петрович записывал в дневнике.

“Около двух часов пополудни мы уже доехали до обрыва над рекой Чарыном, долина которого врезана в плоскогорье не менее чем на 100 метров. Скаты этой глубокой долины давали полное понятие о тектонике всего плоскогорья, прорванного лабиринтом трёх рек, сливающихся в глубине долин и образующих реку Чарын в бурном и глубоком каскадном её течении, известном под именем Ак тогоя. Скаты долин, врезанных в плоскогорье, состояли из песчаных, слабо цементованных наносов, наполненных несметным количеством валунов, доходящих до громадных размеров и образующих, когда они крепче сцементованы, горную породу, которую геологи называют пудингом. Вид с обрыва над Чарыном, да и вообще с плоскогорья Джаланаш был восхитителен. В поднимающейся перед нами на юге крутой стеной южной цепи Заилийского Алатау можно было насчитать до 30 снежных вершин, а в гораздо более отдалённом Тянь-Шане было видно до 15 ещё несравненно более высоких исполинов…”

“Выехав из Семипалатинска 6 августа, я направился в своем тарантасе по почтовой пикетной дороге в город Копал. В это время путешественники не могли иначе ездить по этой дороге, как с конвоем от двух до пяти казаков. Станции по дороге состояли из выстроенных в степи на расстоянии от двадцати пяти до тридцати пяти вёрст один от другого домиков из необожжённого кирпича и занятых пикетом из двенадцати казаков. Лошадей на этих станциях содержалось немного, а в случае необходимости они брались прямо из табунов кочующих вблизи киргизов. Пойманную в табуне тройку, не видевшую никогда упряжи, запрягали так, что лошадям завязывали глаза и ставили их лицом к тарантасу, а потом уже повёртывали как следует и, когда всё было готово, снимали с глаз лошадей повязки и пускали всю упряжку по дороге. Лошади мчались, как бешеные по степи. Казак-кучер не старался даже их удерживать, но верховые казаки мчались по обе стороны тарантаса и только отгоняли тройку от опасных мест, соблюдая общее направление. Промчавшись таким образом вёрст десять, лошади, значительно утомившись, бежали уже ровнее и спокойнее, и ими легко было управлять…”

Это лишь некоторые записки известного путешественника. Узнать больше об открытиях Петра Петровича можно на планшетах выставки “Пётр Петрович Семёнов-Тян-Шанский” в музее Фелицына.

Выставка продолжит работу до 18 октября.

Вход свободный.