Премьера в Большом театре «Евгений Онегин»

Постановка в московском Большом театре 11 (23) января 1881 (дирижёр Э. М. Бевиньяни).

Опера написана на сюжет пушкинского «Евгения Онегина». Созданию оперы предшествовали длительные поиски оперного сюжета. В письме к композитору С. И. Танееву Чайковский писал: «Я ищу интимную, но сильную драму, основанную на конфликте положений, мною испытанных или виденных, могущих задеть меня за живое». Сюжет был подсказан почти случайно певицей Е. А. Лавровской в мае 1877. В письме к брату М. И. Чайковскому композитор подробно описывает этот эпизод:

«Лизавета Андреевна молчала и добродушно улыбалась, как вдруг сказала: «А что бы взять „Евгения Онегина“»? Мысль эта показалась мне дикой, и я ничего не отвечал. Потом, обедая в трактире один, я вспомнил об «Онегине», задумался, потом начал находить мысль Лавровской возможной, потом увлекся и к концу обеда решился. Тотчас побежал отыскивать Пушкина. С трудом нашел, отправился домой, перечел с восторгом и провел совершенно бессонную ночь, результатом которой был сценариум прелестной оперы с текстом Пушкина».

Опера создавалась достаточно быстро, композитор работал над ней в Москве, в Сан-Ремо, а также в Каменке и в Глебове. Либретто ему помогал создавать поэт К. С. Шиловский. 30 января (11 февраля) 1878 опера была вполне завершена, и Чайковский сообщает Н. Г. Рубинштейну: «Я кончил оперу совершенно. Теперь только переписываю либретто и, как только все будет готово, отправлю в Москву».

С самого начала работы над оперой композитор осознавал ряд трудностей, связанных с приспособлением пушкинского сюжета к оперному жанру. Прежде всего это касалось «несценичности» сюжета, отсутствия типовых для оперы конфликтов и сюжетных поворотов, а также необычным для оперы «современным» сюжетом. Кроме того, смерть одного из главных героев происходит в середине оперы, а не в конце; опера же в целом заканчивается не эффектными событиями и массовой сценой, а диалогом-объяснением двух действующих лиц. Однако это не останавливало композитора, поскольку искренность, живость и поэтичность пушкинских образов ему казалась важнее всех оперных условностей. В ответ на предполагаемую критику он писал:

« Я не заблуждаюсь, я знаю очень хорошо, что сценических эффектов и движения будет мало в этой опере, но общая поэтичность, человечность, простота сюжета в соединении с гениальным текстом заменяют с лихвой все недостатки »

« Пусть опера моя будет несценична, пусть в ней мало действия! Но я влюблен в образ Татьяны, я очарован стихами Пушкина и пишу на них музыку, потому что меня на это непреодолимо тянет. Я совершенно погружен в сочинение оперы».

«Мне кажется, что она [опера] осуждена на неуспех и на невнимание массы публики. Содержание очень бесхитростно, сценических эффектов никаких, музыка, лишенная блеска и трескучей эффектности… Я… писал «Онегина», не задаваясь никакими посторонними целями. Но вышло так, что «Онегин» на театре не будет интересен. Поэтому те, для которых первое условие оперы — сценическое движение, не будут удовлетворены ею. Те же, которые способны искать в опере музыкального воспроизведения далеких от трагичности, от театральности, обыденных, простых, общечеловеческих чувствований, могут (я надеюсь) остаться довольны моей оперой».

Будучи убежденным в том, что публике будет трудно воспринимать это произведение на сцене, Чайковский обратился к П. И. Юргенсону с просьбой издать клавир оперы до её постановки, который действительно вскоре вышел в свет и был очень быстро раскуплен. Композитор писал:

« Опера эта, мне кажется, скорее будет иметь успех в домах и, пожалуй, на концертных эстрадах, чем на большой сцене… Успех этой оперы должен начаться снизу, а не сверху. То есть не театр сделает её известной публике, а, напротив, публика, мало-помалу познакомившись с нею, может полюбить её, и тогда театр поставит оперу, чтобы удовлетворить потребность публики».

Произведение оказалось очень дорого Чайковскому, он вложил в него много душевных сил, и ему жалко было отдавать его на сцену императорских театров.

« Как опошлится прелестная картинка Пушкина, когда она перенесется на сцену с её рутиной и бестолковыми традициями».

Почти сразу к опере пришёл триумфальный успех. Публика была очарована этой оперной интерпретацией пушкинского «романа в стихах» с её выразительнейшей музыкой.

Опера оказалась новым словом для оперного жанра, она утвердила в правах целую жанровую ветвь лирической оперы. К этому же направлению принадлежит последняя опера Чайковского — «Иоланта».

Первая постановка 17 (29) марта 1879 на сцене Малого театра силами учащихся Московской консерватории, дирижёр Н. Г. Рубинштейн, партия Ленского — М. Е. Медведев. Первое исполнение в Санкт-Петербурге 22 апреля (4 мая) 1883 кружком любителей (дирижёр К. К. Зике, солисты — ученики консерватории). Постановка в Харькове — в апреле 1884 г., постановка в Киеве — 11 октября 1884 г. Постановка в Мариинском театре 19 (31) октября 1884, дирижёр Э. Ф. Направник. В 1895 — вторая постановка на сцене Большого театра, дирижёр С. В. Рахманинов.

Первая зарубежная постановка 6 (18) декабря 1888 в Праге, дирижёр — автор. 19 (31) января 1892 постановка в Гамбургской опере, дирижёр Густав Малер.

Первая постановка на советской сцене 14 сентября 1918 в Петрограде в Малом оперном театре. В 1921 постановка в Большом театре.

Опера была изначально задумана как камерная, но позже специально для постановок на сцене Императорской оперы Чайковский создал новую редакцию. Уже в советское время первоначальный вариант, «лирические сцены», был воссоздан усилиями К. С. Станиславского. В настоящее время используются обе редакции оперы.

Первая студийная запись «Онегина» состоялась в 1936. В ней принимали участие оркестр, хор и солисты Большого театра: П. Норцов, Г.Жуковская, С. Лемешев, А. Пирогов. Через год была записана ещё одна версия, на сей раз с И. Козловским в роли Ленского.