В коллекцию Кубанских войсковых регалий входит довольно необычная реликвия — трехфунтовое бронзовое артиллерийское орудие (ил. 1–6) с изображенными на стволе орденской Андреевской звездой, датой «1732» и двуглавым орлом, на груди которого расположен геральдический щит с императорским вензелем [1]. Орудие относится к так называемым «полковым» пушкам, имевшим калибр 3–6 фунтов (по весу чугунного ядра, 1 артиллерийский фунт = около 490 г) и внутренний диаметр ствола 72–94 мм. Эта пушка является одним из семи «исторических и достопамятных» артиллерийских орудий Кубанского казачьего войска (создано в 1860 г., в результате объединения Черноморского казачьего войска с частью расформированного Кавказского Линейного казачьего войска), которые в свое время были описаны в работах известных кубанских историков П.П. Короленко, И.Д. Попко и Е.Д. Фелицына [2].

Кроме нее в это число входили: трехфунтовая бронзовая пушка, отлитая в 1706 г. по заказу главы Адмиралтейского приказа Ф.М. Апраксина в Воронеже мастером Мартьяном Осиповым (условно назовем ее «пушкой Апраксина»); трехфунтовая бронзовая пушка, отлитая по заказу гетмана Малороссии И.И. Скоропадского в 1713 году в Глухове мастером Карпом Балашевичем («пушка Скоропадского»); четыре трехфунтовые бронзовые пушки, отлитые неизвестными мастерами по заказу гетмана Малороссии графа К.Г. Разумовского — две в 1753-м и две — в 1759 году («пушки Разумовского»).

Но, в отличие от других шести «достопамятных» орудий, выданных черноморским казакам Военной Коллегией во время Русско-турецкой войны 1787–1791 гг. в качестве артиллерии, пушка 1732 г. была пожалована Черноморскому войску светлейшим князем Г.А. Потемкиным-Таврическим от имени императрицы Екатерины II и является регалией. Случаи Высочайшего пожалования казакам пушек известны. Так, например, в число регалий Терского казачьего войска входят две бронзовые двухфунтовые пушки с надписью на стволе «Казакам бывшаго Волгскаго войска за верныя ихъ службы», пожалованные в 1738 г. [3]. Но, если эти две пушки, а также другие – с пространными надписями, специально отливали именно для пожалования казакам, то в случае с пушкой 1732 г., явно имело место вторичное использование.

Находящаяся в данный момент в Краснодарском государственном историко-археологическом музее-заповеднике (КГИАМЗ) им. Е.Д. Фелицына жалованная пушка 1732 г. имеет следующие основные параметры:

диаметр канала ствола — 80 мм

общая длина ствола — 1383 мм

длина ствола без торели и винграда — 1367,5 мм

длина канала ствола — 1185 мм

длина дульной части — 677 мм

диаметр дульной части — 183 мм

длина цапфы — 348 мм

длина донной части — 480 мм

диаметр донной части — 241 мм

лафет — 1450 х 642 х 377 мм

вес (без лафета) — 245 кг

Судя по аналогам, это орудие времени правления императрицы Анны Иоанновны, было отлито в Санкт-Петербургском арсенале. Подобная морфология короткого 3-фунтового ствола с дульным утолщением типа «тюльпан» и характерным растительным орнаментом в виде акантовых листьев, были присущи с конца 1720-х гг. именно литейным мастерским Санкт-Петербурга. В Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи (ВИМАИВиВС) находятся две (инв. № 2/62 и 10/171) из шести однофунтовых пушек, отлитых в 1746 году ведущим мастером Санкт-Петербургского арсенала Степаном Копьевым по чертежам штык-юнкера Мартынова по заказу великой княгини Екатерины Алексеевны в подарок своему мужу Петру Федоровичу, будущему императору Петру III. У пушки 1732 г. и пушек 1746 г. абсолютно идентичны форма ствола, стилизованный растительный орнамент, дельфины (специальные скобы, для продевания каната при подъеме орудия) в виде коронованных грифонов и изображение орденской Андреевской звезды [4]. Пушки 1746 г. отличаются только лучшей сохранностью, меньшим размером, пышным декором с вензелем великого князя, формой винграда (прилив на конце казенной части) и подлинным лафетом XVIII в. (ил. 8), у жалованной пушки 1732 г. лафет более поздний — нач. XX в.

Наличие на стволе Андреевской звезды указывает на принадлежность пушки 1732 г. одному из гвардейских пехотных полков, так как со времен Петра Великого, восьмилучевая звезда ордена Св. Андрея Первозванного является символом российской императорской гвардии. В эпоху императрицы Анны известен только один случай передачи новых артиллерийских орудий гвардейскому пехотному полку.

Уже после возвращения гвардии из Москвы в Санкт-Петербург в 1731 году по распоряжению императрицы из Лейб-гвардии Семеновского полка в только что учрежденный Лейб-гвардии Измайловский полк были переданы две трехфунтовые пушки, а взамен семеновцы получили из Санкт-Петербургского арсенала две новые. Вскоре по приказу генерал-фельдмаршала графа Х.А. Миниха артиллерия Лейб-гвардии Семеновского полка была усилена двумя гаубицами и с этого момента состояла из шести орудий [5]. Интересно, что на донной части ствола пушки 1732 г. между коронованными грифонами выбита довольно грубоватая надпись «№ 6». В 1788 году все старые пушки Лейб-гвардии Семеновского полка были отправлены в Санкт-Петербургский арсенал, а взамен он получил новые [6].

Пушка, которая, предположительно, состояла на вооружении Лейб-гвардии Семеновского полка, входит в коллекцию казачьих регалий с самого основания Черноморского казачьего войска и впервые упоминается в «ордере» (приказе) от 22 октября 1788 г. № 1105: «прислана трехфунтовая пушка с ящиком и снарядами — 1, в конную команду» [7]. Скорее всего, какое-то время пушка использовалась в конной команде (ее начальником был сам войсковой атаман З.А. Чепега) в качестве боевого орудия, но то что она является регалией не вызывает никаких сомнений.

Создавая новое казачье войско — Войско верных казаков (первоначальное название Черноморского войска до взятия казаками укрепленного острова Березань в Черном море), светлейший князь Г.А. Потемкин-Таврический, ввел в войсковую символику восьмилучевую звезду ордена Св. Андрея Первозванного с девизом «За Веру и Верность», что непосредственно было связано с наименованием войска, и, вероятно, именно по этой причине светлейший выбрал уже отправленную к тому времени в арсенал, пушку Лейб-гвардии Семеновского полка, которая из-за изображенной на ней орденской Андреевской звезды, как и на казачьих жалованных екатерининских знаменах (ил. 9), вполне подходила для высочайшего пожалования. В рапорте З.А. Чепеги № 99 от 10 января 1792 г. на имя графа А.А. Безбородко атаман прямо называет пушку в числе пожалованных регалий [8].

Пушка 1732 г. упоминается в описании церемониального шествия на похоронах З.А. Чепеги в январе 1797 г. — ее везли за гробом атамана, а первое подробное описание жалованной пушки сделано в описи орудий войскового арсенала от 19 августа 1861 г. [9]. Долгое время, вплоть до 70-х гг. XIX в. «пушка Чепеги» стояла на последнем, еще не срытом бастионе екатеринодарской крепости, ежедневным выстрелом оповещая горожан о наступлении полдня [10].

Проект памятника Екатерине Великой в Екатеринодаре, работы скульптора М.О. Микешина, высочайше утвержденный в 1896 г. первоначально предполагал установку вокруг гранитного пьедестала, ограды из старинных пушек, соединенных цепями. Работа над осуществлением проекта, началась в 1901 г. и, скорее всего, именно тогда для шести «достопамятных» орудий и были изготовлены новые, напоминающие корабельные, лафеты. У «пушки Апраксина» 1706 г. был не совсем презентабельный вид — отбиты дельфины, и, вероятно, поэтому ее решили не использовать.

В процессе работы в проект внесли изменения, и вокруг пьедестала вместо ограды из шести, соединенных цепями, пушек, была сделана решетка из 20 звеньев с фонарями и чугунными столбами [11]. Но, с открытием памятника в 1907 г. возле него, все-таки, были поставлены три из семи «достопамятных» орудий — «пушка Скоропадского» 1713 г. и две «пушки Разумовского» — 1753 и 1759 гг. Еще три орудия — «пушку Чепеги» 1732 г. и оставшиеся две «пушки Разумовского» (1753 и 1759 гг.) установили рядом с новым дворцом наказного атамана.

Что касается «пушки Апраксина», то она хранилась в арсенале и пропала во время Гражданской войны. В 1920 году с установлением советской власти в музей вместе с разобранным на части памятником Екатерине II, были переданы и стоящие возле него три пушки, а по решению горисполкома от 17 мая 1931 г. памятник и одна из «пушек Разумовского» (1753 г.) были изъяты из музея и отправлены на переплавку [12].

В советское время в атаманском дворце размещались различные учреждения (Кубано-Черноморский ревком, Дом пионеров, горсовет), но еще три старинные пушки, по-прежнему оставались на своем месте. Судя по всему, это продолжалось, вплоть до августа 1942 г., когда было принято решение – перед оставлением Краснодара нашими войсками, взорвать некоторые крупные здания, в том числе и бывший атаманский дворец, чтобы оккупанты не могли их использовать в своих целях [13]. Скорее всего (к сожалению документов периода войны не сохранилось), именно тогда «пушка Чепеги» вместе с двумя «пушками Разумовского» поступила в фонды КГИАМЗ и в настоящее время выставлена в вестибюле музея вместе с остальными сохранившимися «достопамятными» артиллерийскими орудиями Кубанского казачьего войска [14].

Автор выражает благодарность Б.Е. Фролову (Краснодар) за предоставленные редкие рукописные материалы из его личного архива, а также А.Н. Лобину (Санкт-Петербург) за ценную информацию о пушках из ВИМАИВиВС.

Примечания

1. Краснодарский государственный историко-археологический музей-заповедник им. Е.Д. Фелицына (КГИАМЗ). Инв. № КМ-6274/2.
2. Короленко П.П. Черноморцы. СПб., 1870. С. 77, 78; Попко И.Д. Об артиллерийских орудиях, сохраняемых в Кубанском казачьем войске в качестве памятников войсковой старины, восходящей к началу XVIII столетия // Кубанские областные ведомости. Краснодар, 1872. № 33. С. 4; Кубанское казачье войско 1696–1888 гг. / Под ред. Е.Д. Фелицына. Воронеж, 1888. С. 404.
3. Казачьи войска / Сост. В.Х. Казин. СПб., 1912. С. 188.
4. Металл. М., 2006. С. 85, ил. 2.
5. История Лейб-Гвардии Семеновского полка 1683–1854. В 2-х ч. / Сост. П.П. Карцов. СПб., 1854. С. 233, 234.
6. Там же. С. 236.
7. Сборник исторических материалов по истории Кубанского казачьего войска. В 4-х т. / Сост. И.И. Дмитренко. СПб., 1896–1898. Т. III. С. 86, 87.
8. Там же. С. 417, 418.
9. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 249. Оп. 1. Д. 354. Л. 6; Ф. 254. Оп. 2. Д. 59. Л. 4.
10. Попко И.Д. С. 4.
11. Гребенюк В.А. Последний памятник Микешина // Кубань. Краснодар, 1992. № 2. С. 32.
12. ГАКК. Ф. Р-988. Оп. 2. Д. 182. Л. 2, 3.
13. Васькина Б.М. Надписи на орудиях XVIIIв. (рукопись). Краснодар, 1938; Кубань в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. Хроника событий. В 2-х книгах. Краснодар, 2005. Книга первая 1941–1942. С. 359, 388.
14. КГИАМЗ. Научный архив. Документы учета наличия не оприходованных экспонатов музея, проведенного в 1952 г. Опись 1-к. № 3296.

 

Подготовил научный сотрудник КГИАМЗ им. Е.Д. Фелицына П.В. Новиков