1. Трехфунтовая пушка из конной команды атамана Чепеги

Коллекция Регалий Кубанского казачьего войска состоит в основном из знамен, Высочайших грамот и большого количества высокохудожественного серебра. Что касается оружия, то за все время формирования коллекции, начиная с XVIII в. в ней, согласно архивным документам, числится только шесть предметов. Первым является старинное бронзовое трехфунтовое орудие 1732 г., Высочайше пожалованное через светлейшего князя Г.А. Потемкина-Таврического в конную команду Черноморского казачьего войска 22 октября 1788 г., и подробная статья об этой пушке опубликована автором в Москве в одном из последних номеров «Старого Цейхгауза» (также статья Пушка XVIII в. из коллекции Регалий Кубанского казачьего войска размещена на официальном сайте музея в разделе «Наука») [1]. На момент вывоза коллекции Регалий за границу в 1920 г. пушка стояла возле атаманского дворца и в данный момент находится в фондах КГИАМЗ им. Е.Д. Фелицына (ил. 1).

2. Янычарская «алебарда Головатого»

Остальные предметы оружия из коллекции, по суть являются мемориальными, и раньше всех из них в Регалии поступила так называемая «алебарда Головатого».  Эта алебарда, со стальным навершием в виде двойного тебера («тебер» – бердыш, секира) с копьем, на коротком деревянном древке, и, по мнению компетентных специалистов по турецкому холодному оружию, именно такие алебарды были на вооружении янычарских рот (ил. 2) Османской империи [2]. Единственный, документально зафиксированный случай боевого столкновения черноморцев с янычарами – это взятие крепости на острове Березань 7 ноября 1788 г. То, что березанский гарнизон состоял из отборных янычар, специально присланных из Константинополя, упоминает светлейший князь Г.А. Потемкин-Таврический в одном из своих писем императрице Екатерине II. Это же подтверждает в своих воспоминаниях его личный адъютант – граф Роже Дама [3]. Янычарский арсенал, до передачи регулярным войскам, некоторое время находился в руках казаков, и вполне вероятно, что войсковой судья А.А. Головатый, руководивший штурмом, мог оставить одну из алебард и хранить ее у себя в память о знаменательном событии, в честь которого Войско верных казаков и было названо Черноморским (остров Березань находится в Черном море). Иначе, как можно объяснить то, что она хранилась среди его личных вещей.

По личному распоряжению войскового атамана Т.Т. Котляревского 22 сентября 1797 г., из екатеринодарского дома Головатого, алебарда была перенесена в Свято-Троицкую церковь, где хранились войсковые знамена [4]. Следовательно, алебарда была не просто трофейным холодным оружием, а имела для казаков особое, символическое значение. С этого момента она постоянно хранилась вместе со знаменной частью коллекции Регалий – сначала в войсковой походной Свято-Троицкой церкви, затем в войсковом Воскресенском соборе, войсковом Александро-Невском соборе, в Войсковом Штабе, и разделила его судьбу. Так, судя по архивным документам, во время эвакуации в ст. Брюховецкую в 1918 г., находясь в одном из ящиков, закопанных в землю, она пострадала наряду с остальными вещами – «…№ 192. Алебарда – 1…Поржавела» [5].

В КГИАМЗ им. Е.Д. Фелицына алебарда поступила в числе 1-й партии Регалий в апреле 2007 г. Поступила она без древка, хотя в списке, составленном 18 октября 1946 г. в американской оккупационной зоне в лагере Мемминген (Бавария), оно еще на месте – «…ящик № 5…9 – алебарда (ея древко отдельно)», видимо, иначе алебарда не входила в ящик [6]. А вот из «Описи Кубанских Войсковых Регалий и дарственных вещей в Музее Кубанского казачьего войска, находящихся в Кубанском доме – 30-83 31 Street Astoria, New York», датированной 4 октября 1969 г., трудно понять с древком алебарда, или без: «…В комнате № 1…11 Алебарда… – 1 шт.» [7]. После поступления в КГИАМЗ им. Е.Д. Фелицына, реликвия, благодаря реставрации, имеет вполне экспозиционный вид (ил. 3), а что касается утраченного деревянного древка, то его можно восстановить по выложенным в Интернете отличным фотографиям точных аналогов алебарды, находящихся среди турецких трофеев в австрийском Музее военной истории в Вене.

3. Пластунский подсох 5-го пешего полка

Следующий предмет, который также, как и алебарда постоянно находился вместе с войсковыми знаменами – подсох 5-го пешего полка Черноморского казачьего войска, который держал в руках наследник цесаревич Александр Николаевич в присутствии императора Николая I во время Высочайшего визита в Анапу в 1837 г., поступил в коллекцию Регалий по приказу наказного атамана Черноморского казачьего войска Н.С. Завадовского 4 января 1838 г. (позднее на древко помещена латунная позолоченная скоба с объяснительной надписью) [8].

Подсох, короткое, примерно в рост человека копье с сучковатым древком. При стрельбе казаки втыкали подсох боевым наконечником в землю, а на один из сучков укладывали ствол ружья, превращая, тем самым, копье в своеобразные подсошки для более точной и меткой стрельбы. Отсюда и название этого короткого копья – подсох, который являлся оружием пеших казаков, в первую очередь пластунов. Еще в 1823 г., исполнявший должность войскового атамана генерал-майор М.Г. Власов приказал пешим казакам иметь пики на коротких древках, «которыми не только удобно…колоть неприятеля, но даже при перестрелке могли им служить и сошками для верности выпуска пули». Полученный в полках приказ гласил: «Пешим казакам…поделать особые подсошки, с них стрелять им будет удобней, носить на себе легче и колоть неприятеля ловчей». Эти документы ясно указывают на инициатора и время введения подсохов в Черноморском казачьем войске [9]. Подлинных подсохов до нашего времени не сохранилось  и тем более жаль, что в фонды КГИАМЗ их США (г. Хоуэлл, шт. Нью-Джерси) подсох 5-го пешего полка так и не поступил. Именно с него пластун Пилипенко сделал уникальный по меткости выстрел, приведший в восторг наследника престола Александра Николаевича (будущего императора Александра II).

 

4. Шашка и кинжал Великого Князя Михаила Николаевича

Родной брат императора Александра II великий князь Михаил Николаевич, будучи наместником на Кавказе и командующим Кавказской армией (1862–1881 гг.), долгое время курировал Кубанское казачье войско и пользовался любовью и уважением казаков. Шефство великого князя имели 1 Кубанский полк Кубанского казачьего войска, 1 Кубанский пластунский батальон и 1 Кубанская казачья батарея.

После кончины Михаила Николаевича 5 декабря 1909 г. семьей покойного было принято решение преподнести на память делегации от Кубанского казачьего войска, находящейся на похоронах, мундир (по форме Кубанских казачьих батарей обр. 1871 г.) и холодное оружие великого князя – шашку и кавказский кинжал. Вещи были доставлены в Екатеринодар, в здание Войскового Штаба и включены в состав коллекции Регалий приказом наказного атамана М.П. Бабыча 5 января 1910 г. Ниже приведено описание холодного оружия:

1) шашка азиатской работы со старинным венгерским клинком и галунной золотой портупеей на черной шелковой подкладке; на головке серебряной рукояти шашки Георгиевский (эмалевый) крест и три серебряные с позолотой гайки; ножны отянуты черной замшей, красным и черным сафьяном; на портупее четырнадцать вызолоченных жучков; на рукояти шашки определенным образом повязан Георгиевский темляк.

2) кинжал без пояса; клинок с узорной позолотой; ножны отянуты черным бархатом с ремнем для носки из красного сафьяна; на ремне пришита замшевая белая полоса с надписью «Императора Александра II»; стальная рукоятка кинжала и металлические части ножен с золотой художественной насечкой [10].

Что касается надписи, то кинжал, скорее всего, в свое время был подарен Александром II своему брату.

После эвакуации в Сербию в 1920 г. длительное хранение Регалий, запакованными в ящики, вызвало порчу некоторых знамен и документов, но благодаря войсковому атаману В.Г. Науменко, который настоял на временной передаче Регалий Военному Музею Белграда, Высочайшие грамоты и войсковые знамена были спасены от полного истления. В результате, 26 ноября 1938 г., был заключен соответствующий договор, предметы извлечены из ящиков, приведены в порядок сотрудниками музея, включены в экспозицию, и уже в марте 1939 г., в нескольких залах открылась новая выставка [11].

В первые дни нападения нацистской Германии на Югославию, 6 апреля 1941 г. во время бомбардировки Белграда люфтваффе, Военный Музей был разграблен, причем в значительной мере пострадали исторические ценности, принадлежащие кубанским казакам. И хотя, Высочайшие грамоты и большинство знамен сохранились, а разграблению подверглись, главным образом, вещи из серебра, пропали также и некоторые ценные мемориальные предметы, в том числе, холодное оружие великого князя Михаила Николаевича [12]. Только, ножны кинжала не были украдены во время белградского ограбления, но в КГИАМЗ не поступили и до сих пор находятся в США (г. Хоуэлл, шт. Нью-Джерси).

5. Сабля войскового судьи Антона Головатого

Последний – шестой предмет оружия из коллекции Регалий Кубанского казачьего войска это наградная сабля войскового судьи Черноморского казачьего войска А.А. Головатого, пожалованная ему светлейшим князем Г.А. Потемкиным-Таврическим 14 апреля 1790 г. [13]. По смерти Антона Андреевича имущество его разделили сыновья и жалованная «золотая сабля» досталась Матвею Антоновичу. Он довольно быстро растратил богатое наследство и, разорившись, заложил свое имение. За неуплату долга оно было продано с публичного торга, а сабля попала в руки корнета Григория Устимовича, а затем его наследников, и стала храниться в Екатеринославе [14].

Первой попыталась вернуть саблю вдова М.А. Головатого София, которая в 1848 г. обратилась в суд с ходатайством, но смерть помешала ей довести дело до конца. Сын Матвея Антоновича – Клеон, служивший сотником в Черноморской конно-артиллерийской бригаде при помощи наказного атамана возобновил ходатайство, приложив веское доказательство – подлинный патент на саблю, который оставался в семье Головатых. Началась длительная тяжба, в результате которой Клеону удалось выкупить саблю деда, и умирая он ее оставил сыну Сергею, у которого она и хранилась, как фамильная драгоценность вплоть до нач. ХХ в. Известный историк П.П. Короленко, работая над биографией А.А. Головатого, посетил его правнука – есаула 2 Черноморского полка Сергея Клеоновича Головатого и отметил, что наградная сабля «имеет массивную золотую ручку и такой же оклад» [15].

В самом начале Первой мировой войны наказной атаман М.П. Бабыч уговорил С.К. Головатого передать ценную реликвию в состав коллекции Регалий Кубанского казачьего войска и 16 августа 1914 г. сабля вместе с патентом на нее поступила в 3-е отделение Войскового Штаба, где в то время хранились предметы коллекции [16]. С этого момента сабля А.А. Головатого разделяла судьбу коллекции Регалий и согласно описи той части коллекции, которая была похищена в результате белградского ограбления (опись составлена атаманом В.Г. Науменко в американской оккупационной зоне в лагере Мемминген 18 октября 1946 г.), сабля значится там под № 13 [17].

       Примечания

1. Новиков П.В. Пушка из коллекции Регалий Кубанского казачьего войска // Старый Цейхгауз. М., 2018. № 77-78. С. 28–31.
2. Введенский Г.Э. Оружие: возникновение, эволюция, применение. Каталог. СПб, 2005. С. 196–198, ил. 355, 360.
3. Екатерина II и Г.А. Потемкин. Личная переписка 1769–1791. «902» // URL: htpp//www.uhlib.ru/istorija; Записки графа Роже Дама // Старина и новизна: Исторический сборник. СПб., 1914. Кн. XVIII.
4. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 249. Оп. 1. Д. 390. Л. 205.
5. ГАКК. Ф. 396. Оп. 5. Д. 92. Л. 68.
6. ГАКК. Ф. Р-1913. Оп. 1. Д. 72. Л. 36; Краснодарский государственный историко-археологический музей-заповедник (КГИАМЗ). Научный архив (НА). Инв. № КМ–12379/66.КГИАМЗ.
7. ГАКК. Ф. Р-1843. Оп. 1. Д. 548. Л. 79.
8. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 1086. Л. 3.
9. Фролов Б.Е. Казачество Кубани. Военно-энциклопедический словарь. Краснодар, 2014. С. 159, 160.
10. ГАКК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 9815. Л. 24.
11. Договор между Управой Военного Музея и Представителями Кубанского казачьего войска о передаче Регалий на хранение Военному Музею в Белграде // Кавказский казак (Кубанец). Белград, 1939. № 145. С. 4–6; Звягинцев С.П. Около Кубанских Войсковых Регалий // Там же. С. 10, 11; Бабац Д. Русское отделение Военного Музея в Белграде // Старый Цейхгауз. М., 2009. № 1(29). С. 48, 49.
12. КГИАМЗ. НА. КМ–12379/67.
13. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1 Д. 86. Л. 7; Сборник исторических материалов по истории Кубанского казачьего войска. В 4-х т. / Сост. И.И. Дмитренко. СПб., 1896. Т. II. С. 32. Т. IV. С. 287.
14. Науменко В.Е., Фролов Б.Е. Регалии кубанского казачества. Краснодар, 2001. С. 92.
15. Там же. С. 92, 93.
16. ГАКК. 355/П-74, № 355; Сабля А.А. Головатого // Известия Императорской Археологической Комиссии. СПб., 1912. С. 106.
17.  ГАКК. Ф. Р-1913. Оп. 1. Д. 72. Л. 23.

 

Подготовил научный сотрудник КГИАМЗ им. Е.Д. Фелицына П.В. Новиков